Чужая Отечественная война

Первая Мировая война и миллионы её героев стёрты из общественной памяти в России

В 2014 году исполняется 100 лет с трагической даты – вступления Российской империи в Первую Мировую войну, которую современники именовали Великой Войной или Второй Отечественной (первая Отечественная – это война 1812 года). Этот исполинский по своим масштабам военный конфликт привел к потере миллионов жизней, изменил геополитический расклад сил в мире и явился катализатором гибели четырех империй – Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской, с огромными по значению последствиями для каждого из названных государств. Потери России в той войне оцениваются от 775 тыс. до 1 млн. 300 тыс. убитых солдат и офицеров. Миллионы были ранены.

Не отделяя дедов от прадедов

Офицеры и нижние чины Императорской армии прощаются с семьями перед отправкой на фронт Первой Мировой войны. 1914 г.

Во всем в мире, тем более в странах-участницах, память ветеранов Первой Мировой войны почитается наравне с памятью ветеранов Второй Мировой войны, никакого особенного различия между ними не делается.

Действительно, многие ветераны Первой Мировой войны (и многие наши соотечественники в том числе) воевали в обеих мировых войнах.

Кладбища и мемориалы Первой Мировой войны в Англии, Франции, Канаде, Бельгии, США, Германии, Австрии и даже Сербии, как правило, содержатся в очень достойном состоянии, за ними обычно ухаживают на счет средств министерств обороны соответственных стран, видна четкая государственная историческая политика, не отделяющая дедов от прадедов и выступающая за последовательную преемственность поколений.

В СССР и современной России историческая преемственность была самым жестоким образом неоднократно прервана. В нашей стране мы до сих пор наблюдаем иную, очень странную и даже позорную ситуацию, когда чествуются деды в рамках празднования Великой Отечественной, но совершенно позабыты прадеды, хотя героизма и доблести у обоих поколений было не занимать, и в наследии прадедов есть что помнить и хранить потомкам.

В кардинальном отличии от бывших членов Антанты или Тройственного союза, в России память о солдатах и офицерах Русской Императорской армии по состоянию на 2013 год практически мертва.

Простой пример.

Когда в Англии умер последний ветеран Первой Мировой войны рядовой Гарри Пэтч, был объявлен траур, лично Принц Уэльский сказал над гробом ветерана прощальные слова, на его похороны явились тысячи людей, а британская группа Radiohead выпустила песню Harry Patch (In Memory Of) в память о солдате.

Всё британское общество – от официальных лиц до представителей масс-культуры – отреагировало на уход последнего живого свидетеля Первой Мировой, его имя помнят и чтят в Британии до сих пор. Памятники солдатам Первой Мировой (и даже англо-бурской войны) в Англии содержатся в идеальном состоянии, годовщины многих битв отмечаются на общенациональном уровне.

Неизвестный последний ветеран

Штабс-капитан 73-го Крымского Его Императорского Высочества Великого князя Александра Михайловича полка Сергей Павлович Авдеев, дважды кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени. Убит на фронте в июне 1917 г.

А теперь проведите простой эксперимент – выйдите на улицы любого города России, спросите у простых граждан, зайдите в исторической ВУЗ или НИИ, спросите у профессоров, как звали последнего ветерана или Георгиевского кавалера дореволюционной Русской армии, кем он был и где он умер – и вы ни у кого никакого внятного ответа не получите.

На самом деле этого достоверно не знает никто, потому что, в сущности, до этого почти никому не было (да и нет) дела. Уж тем более подобный эксперимент был бы абсурден в СССР, но там это объяснялось идеологическими причинами.

Диктат идеологии ушел в прошлое, но и после 1991 г. никто из Министерства обороны РФ не поехал в США искать живших в эмиграции последних живых ветеранов царской армии и попытаться хотя бы взять у них интервью.

Этот неизвестный нам солдат или офицер умер неизвестно где, возможно, в 1990-е или 2000-е годы. Никто от российского государства не посылал ему цветов на юбилеи, не обещал квартир, не брал интервью для СМИ. Этот неизвестный нам солдат или офицер просто исчез и ушел.

В России имя последнего ветерана Первой Мировой войны неизвестно навсегда. И это во всех смыслах – медицинский факт. Который никого особенно не волнует.

Ситуация с памятниками и захоронениями солдат Первой Мировой войны и в течении 70-ти лет существования СССР, и сегодня – это системный позор российского государства. Чем виноват убитый в 1916 году подпоручик или унтер-офицер перед нами, что мы даже не храним их имен? Тем, что служил в армии самодержавной России? Так другой России тогда не было.

Откуда эта циничная избирательность: эти солдаты – герои, а эти отправляются в забвение? По какому критерию осуществляется этот странный и уникальный (по сравнению с другими странами-участницами) суд? По классовому? Так даже в офицерском корпусе к 1917 г. преобладали крестьяне и выходцы из непривилегированных сословий, о нижних чинах я не говорю.

Ветераны Великой Отечественной войны хотя бы декларативно чествуются (не буду сейчас углубляться в то, насколько всё это государственное славословие искренне и что оно представляет из себя в реальности), но некая интегральная государственная политика в отношении Великой Отечественной войны в СССР фиксировалась.

Военный летчик, подпоручик, сокурсник Владимира Котлинского по учебе в военно-топографическом училище Леонид Александрович Ерёминский с дочерью. Награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами за героизм в боях. Дальнейшая судьба неизвестна.

Великая Отечественная война была в СССР одной из фундаментальных основ, легитимирующих советскую власть – устанавливали памятники, ухаживали за кладбищами, появлялись научные и художественные работы, спектакли и кинофильмы.

Сохранилась государственная политика по отношению к Великой Отечественной войне и в деидеологизированной Российской Федерации – настолько глобальным был военный конфликт и настолько чудовищные жертвы понес народ в 1941-1945 гг. Нынешняя российская власть пытается строить свою идентичность во многом на остатках советского идеологического наследия. Нельзя не учитывать то обстоятельство, что почти каждая семья в СССР была затронута молохом войны, и личная память – очень сильный фактор.

Но когда сталкиваешься с очередным ежегодным государственным пафосом на 9 мая, невольно начинаешь чувствовать какие-то нотки фальши и неестественности происходящего – а почему такое избирательное и странное чествование героев? Почему официально помнят об одних, но вполне официально забыли о других, не мене славных?

Память о Великой Отечественной войне пока ещё живет в общественном сознании, хотя тоже постепенно меркнет, искажается, теряет естественность.

Но что-то по сохранению памяти об этой войне, слава Богу, делается и энтузиастами, и властями, хотя плачевная ситуация с поиском и захоронением останков погибших и без вести пропавших красноармейцев тяжелым грузом ответственности ложится на государство – и советское в недавнем прошлом, и современное.

С другой стороны, об участии России в Первой Мировой войне после долгой эпохи СССР и забывать было особенно нечего, нечему было меркнуть в общественной памяти.

О Второй Отечественной (Первой Мировой) войне в СССР сознательно вспоминали нечасто и в общем негативном контексте. В 1920-е и 1930-е служба в царской армии, а уж тем более офицерский чин являлись сильно отягчающим обстоятельством в политических делах.

Солдатские и офицерские кладбища, где покоился прах безвестных теперь штабс-капитанов и унтеров, сносились, войну официально заклеймили империалистической позорной авантюрой тиранического самодержавия и вспоминали больше как одну из предтеч Октябрьского переворота.

В СССР исследование и описание конкретных подвигов царской армии на «империалистической войне» не приветствовалось, и работы, выходящие за рамки сугубо технического анализа военной стратегии и тактики, являлись большой редкостью. И уж тем более никаких памятников и государственных программ по уходу за могилами ветеранов Первой Мировой войны до 1991 года вообще не существовало.

Когда читаешь про Первую Мировую войну и участие в ней России в российских учебниках и даже научных монографиях, создается стойкое ощущение, что читаешь про чужую войну. Можно соглашаться или не соглашаться с тем, что она была империалистическая и бессмысленная, это всё совершенно второстепенно.

Главное же в том, что на той войне воевали живые люди – наши прадеды. Причем воевали в ранее беспрецедентных, страшных условиях и совершали поступки такой силы и беспримерного самопожертвования, что о них должно помнить последующим поколениям.

Вспомнить Великую Войну

Неизвестный поручик авиации Военно-воздушного Императорского флота. Первая Мировая война.

Один из таких сюжетов из истории Великой войны, причем непосредственно связанный с уроженцем и жителем Псковщины, я хочу описать в этой статье и по возможности сподвигнуть региональные власти хотя бы к юбилею, 100 лет спустя, попытаться сократить эту искусственную пропасть между соседними поколениями.

Впервые за историю Российской Федерации, очень медленно, на государственном уровне сейчас начинают предприниматься некие шаги к юбилейной дате – 100-летию начала Первой Мировой войны в 2014 году.

Прошла информация, что в Пскове установят памятник солдатам и офицерам Первой Мировой войны у бывшего штаба Северного фронта в рамках общефедеральной программы по мемориализации «забытой» Первой Мировой к 100-летию со дня её начала.

Конечно, можно сомневаться в искренности и возвышенности мотивов власть имущих в этом начинании, можно считать заявления В. Путина о необходимости установки памятников ветеранам Первой Мировой войны очередной эклектичной попыткой повисшей без корней власти сплотить совершенно аморфных в идеологическом плане граждан РФ.

Но к существу исторического дела это совершенно не относится. Из самых основных общечеловеческих соображений необходимо поддержать все усилия, хотя сделать это всё надо было не в 2013 году, а хотя бы в 1991-м, но пусть уж так, чем никак.

Я хочу привлечь внимание читателей к судьбе нашего незаслуженно забытого земляка, подвиг которого по своей отчаянности и беспримерности напоминает подвиг совершенной в Псковской области в другой войне и другой армии – подвиг красноармейца Александра Матросова. Эти подвиги разделяет всего лишь 28 лет, но народная память об Александре Матросове еще жива, а об офицере Императорской армии в Пскове знают единицы.

Речь о подпоручике 226-го Землянского полка Русской Императорской армии Владимире Котлинском, командире 13-й роты, погибшем во время беспрецедентной контратаки в ходе обороны крепости Осовец, когда немцы применили химическое оружие.

«Атака мертвецов»: неожиданность атаки и вид противника ввергли германцев в такой ужас, что они сломались

Штабс-капитан, военный летчик Николай Николаевич Данилевский, расстрелян в 1938 г.

Беспрецедентная контратака 13-й роты 226-го Землянского полка Русской Императорской армии под командованием подпоручика В. Котлинского произошла 24 июля (6 августа) 1915 года и получила в исторической литературе устойчивое название «Атака мертвецов». Она навсегда вошла в историю обоих фронтов Первой Мировой войны как подвиг, совершенный в нечеловеческих условиях химического отравления.

Описание этого боя дали историки А. А. Черкасов, А. А. Рябцев и В. И. Меньковский в статье «Атака мертвецов» (Осовец, 1915 г.): миф или реальность», опубликованной в журнале «Былые годы» в 2011 году [ 1].

«Известно, что Осовец являлся русской опорной крепостью на реке Бобра у местечка Осовице (ныне Польша) западнее города Белосток. Построена крепость была в 23 км от границы с Восточной Пруссией и предназначалась для обороны стратегического коридора между реками Неман и Висла-Буг. Первый штурм крепости был предпринят немцами в сентябре 1914 г., второй – в феврале–марте 1915 г.

В начале июля 1915 г. (по новому стилю) под командованием фельдмаршала фон Гинденбурга германские войска начали широкомасштабное наступление, частью которого был и новый штурм крепости Осовец.

Для третьего штурма крепости германское командование решило использовать боевые отравляющие вещества – газы (хлор и бром). В результате в конце июля (новый стиль) на передовые позиции немцы подтянули газовые артиллерийские батареи (германскому командованию было известно, что противогазов у защитников крепости нет).

Всего было установлено 30 газовых батарей в количестве нескольких тысяч баллонов. Более 10 дней ждали немцы попутного ветра и 6 августа (24 июля по старому стилю) начали газовую атаку.

Согласно планам штурма, после применения боевых отравляющих веществ в бой должны были вступить армейские части с целью занятия опустошенных русских позиций. Так, 76-й ландверный полк должен был атаковать Сосню и Центральный редут и наступать по тылам Сосненской позиции; 18-й ландверный полк и 147-й резервный батальон должны были наступать по обе стороны железной дороги, атаковать совместно с 76-м полком Заречную позицию; 5-й ландверный полк и 41-й резервный батальон атаковать Бялогронды и, прорвав позицию, штурмовать Заречный форт.

Неизвестный прапорщик Императорской армии.

В резерве находились 75-й ландверный полк и два резервных батальона, которые должны были наступать вдоль железной дороги и усилить 18-й ландверный полк при атаке Заречной позиции».

А. Денисов в статье «Осовец. Атака мертвецов» [ 2] так описал эту атаку:

«В 4 часа немцы отрыли артогонь по всем целям, одновременно пустив газы. Темно-зеленый туман смеси хлора с бромом потек на русские позиции и накрыл их за 5–10 минут. Выпущенная на фронте шириной 3 км газовая волна достигла размеров 8 км в ширину и 20 км в глубину. В этой «зоне смерти» погибло все живое. Листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю. Медные предметы (части орудий и снарядов, умывальники, баки и т. д.) покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора.

Русские части понесли огромные потери: полностью погибли 9,10 и 11-я роты, от 12-й осталось 40 человек при одном пулемете; от трех рот на защите Бялогронды осталось 60 человек при двух пулеметах. Газ застаивался в лесу, низинах и около водяных рвов. Вторичное отравление вело к смерти. Большие потери понесла крепостная артиллерия…

После газовой атаки по сигналу 14 батальонов немцев двинулись для занятия выжженных позиций. Но когда германские цепи подошли к русским окопам, им навстречу в штыковую контратаку с криком, а точнее, с хрипом «ура» поднялись выжившие защитники — остатки 8-й и 13-й рот, чуть больше 100 человек.

Еле держась на ногах, они все-таки встали на бой, который, казалось бы, проигран. Вид их был ужасен. Со следами химических ожогов на лицах, обмотанные тряпками, они харкали кровью, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки.

Химическая атака на Восточном фронте.

Неожиданность атаки и вид противника ввергли германцев в такой ужас, что они сломались. Три пехотных полка (7000 штыков!) стадом ринулись назад, затаптывая своих. Запутавшись в проволочных заграждениях второй линии окопов, многие из них погибли от шрапнели русских батарей. Сосредоточенный огонь по окопам первой линии, уже занятой немцами, был настолько силен, что те бежали и оттуда, бросив захваченные орудия и пулеметы.

К 11 часам дня все было кончено. Сосненская позиция была полностью очищена от врага, крепостная артиллерия перенесла огонь на немецкие окопы, довершая начатое дело».

Данный эпизод нашел свое отражение и в работе профессора А. С. Хмелькова, который, будучи артиллеристом, офицером, являлся свидетелем этой газовой атаки, лично находясь в Осовце: «Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжелых и двух легких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции.

Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8-ю, 13-ю и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13-я и 8-я роты, потеряв до 50% отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки.

Эта атака «мертвецов» настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силен, что немцы не приняли атаки и спешно отступили ». [ 3]

В дневнике боевых действий 226-го Землянского пехотного полка о данных событиях имеется следующая запись: «Около 4 часов утра немцы выпустили целое облако удушливых газов и под прикрытием их густыми цепями повели энергичное наступление, главным образом 1, 2 и 4 участки Сосненской позиции. Одновременно с этим противником был открыт ураганный огонь по Заречному форту, заречной позиции и по дороге, ведущей с последней на позицию. Вследствие почти поголовного отравления всех защитников 1, 2 и 4 участков. Эти последние участки, несмотря на принятые меры, были заняты противником» [ 4].

Химическая атака на Восточном фронте.

Из дневника боевых действий: «Получив донесение об этом (имеется в виду занятие 1-й линии обороны) от командира 3-го батальона капитана Потапова, который сообщил, что немцы, занявшие окопы, продолжают продвигаться к крепости и находятся недалеко уже от резерва.

Командир полка тот час же приказал 8-й, 13-й и 14-й ротам выступить с форта на Сосненскую позицию и перейдя в контратаку выбить немцев из занятых ими наших окопов, причем 13-я рота была направлена вдоль железной дороги на 1-й участок, 8-я рота на 2-й участок, 14-я рота на 3-й и 4-й участки Сосненской позиции.

13-я рота под командованием подпоручика Котлинского, выйдя из крепости и рассыпавшись под сильным артиллерийским огнем, стала продвигаться вдоль железной дороги на встречу наступающим немецким цепям. Приблизившись к противнику шагов на 400, подпоручик Котлинский во главе со своей ротой бросился в атаку. Штыковым ударом сбил немцев с занятой ими позиции, заставив их в беспорядке бежать...

Не останавливаясь, 13-я рота продолжала преследовать бегущего противника, штыками выбила его из занятых им окопов 1-го и 2-го участков Сосненских позиций. Вновь заняли последнюю, вернув обратно захваченные противником наше противоштурмовое орудие и пулеметы. В конце этой лихой атаки подпоручик Котлинский был смертельно ранен и передал командование 13-й ротой подпоручику 2-й Осовецкой саперной роты Стрежеминскому, который завершил и окончил столь славно начатое подпоручиком Котлинским, дело». [ 5]

«Разрушенные казематы Осовца». Немецкое фото, август-сентябрь 1915.

На открытой местности после штыкового удара, который принудил неприятеля к паническому бегству, немцы не смогли удержаться даже в захваченных окопах, так как паника передалась удерживающим линию солдатам. Немногочисленные немецкие солдаты, которые пытались устоять, были перебиты в ходе штыкового соприкосновения.

Таким образом, именно героическая контратака 13-й роты под командованием подпоручика Котлинского задала тон исходу этого боя.

Потери русских войск за 24 июля составили убитыми 1 офицер (подпоручик Котлинский), умерли от газов 7 офицеров, отравлено и эвакуировано было 20 офицеров и 2 врача. [ 6] Потери нижних чинов в дневнике боевых действий указаны не были.

Потери нижних чинов, на наш взгляд, можно оценить в пределах примерно 200 человек, вдвое больше были санитарные потери.

Подпоручик Котлинский был погребен около 3-го крепостного Осовецкого госпиталя, но впоследствии его тело был истребовано матерью и перевезено в Псков.

26 сентября 1916 г. подпоручик Владимир Котлинский был награжден посмертно орденом Святого Георгия 4-й степени.

Найти подпоручика Котлинского

Начало немецкой газобаллонной атаки на Восточном фронте. Снимок с российского самолёта-разведчика, 1916 год.

Я хочу привлечь внимание псковской общественности и властей к поиску могилы Владимира Котлинского. Если выяснится, что могила была уничтожена безвозвратно и установить ее местонахождение не представляется возможным, то необходимо открыть мемориальную доску или установить небольшой памятник подпоручику с описанием его подвига.

Возглавленная Котлинским «атака мертвецов» получила определенную известность в России, но факт его захоронения в Пскове неизвестен в массе своей почти никому, в том числе и псковичам.

Псков, кроме того, только выиграет в случае установки памятника не только полумифическим и удаленным от нас по времени княгине Ольге и князю Александру Невскому, но и близким нам по хронологии военным героям царской армии, в частности, подпоручику Владимиру Котлинскому.

Санитары Императорской армии на фронте Первой Мировой войны в предохранительных масках.

Это действие, пусть и в одной точке России, восстановит в своей части «лоскутное», рваное восприятие обществом российской трагедии XX века.

Искусственно навязанная пустота в восприятии военных событий 1914-1917 гг. сильно вредит целостному пониманию нашей истории.

И – самое главное – это будет справедливо с человеческой точки зрения по отношению к памяти погибшего офицера и его подчиненных, наших соотечественников.

Михаил НАКОНЕЧНЫЙ,
аспирант Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук, г. Псков

 

1 Цит. по: Черкасов А. А., Рябцев А. А., Меньковский В. И. «Атака мертвецов» (Осовец, 1915 г.): миф или реальность. Былые годы. Журнал. 2011. № 4.

2 Цит. по: Денисов А. Осовец. Атака мертвецов. Братишка. 2011. № 1.

3 Цит. по: Хмельков С. А. Борьба за Осовец. М., 1939.

4 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2839. Оп. 1. Д. 21. Л. 46 об. Цит. по: Черкасов А. А., Рябцев А. А., Меньковский В. И. «Атака мертвецов» (Осовец, 1915 г.): миф или реальность. Былые годы. Журнал. 2011. № 4.

5 РГВИА. Ф. 2839. Оп. 1. Д. 21. Л. 47–47 об. Цит. по: Черкасов А. А., Рябцев А. А., Меньковский В. И. «Атака мертвецов» (Осовец, 1915 г.): миф или реальность. Былые годы. Журнал. 2011. № 4.

6 РГВИА. Ф. 2839. Оп. 1. Д. 21. Л. 48. Цит. по: Черкасов А. А., Рябцев А. А., Меньковский В. И. «Атака мертвецов» (Осовец, 1915 г.): миф или реальность. Былые годы. Журнал. 2011. № 4.