Игра со смертью

Зло в «Мастере и Маргарите» Виктюка – умное и с кулаками, а добро – безмозглое и без кулаков

Спектакль «Мастер и Маргарита» по пьесе Романа Виктюка и в его же постановке был показан 2 ноября 2012 года на сцене Псковской областной филармонии при большом стечении публики. Все кто мог и хотел, включая ведущих российских театральных критиков, уже давно разгромили этот спектакль на страницах газет и журналов. Не так, как критик Латунский – Мастера, и не как Леопольд Авербах – Михаила Булгакова, но, всё же, разгромили. И надо признать, что у них были для этого некоторые основания.

Роман Виктюк, оттолкнувшись от романа Михаила Булгакова, устроил своеобразную дискотеку, где хрестоматийные фразы Булгакова напоминают подводки к песням, в данном случае – к «Эй, ямщик, гони-ка к «Яру», «Если завтра война», «Люди гибнут за металл» и т. д. Иногда Воланд (Дмитрий Бозин) совсем уж разжевывает для непонятливых, вскакивая и объявляя: «Гуно, «Фауст»!»

«Какого чёрта ему надо?»

Главный герой спектакля – Воланд. Он – самый притягательный, красноречивый и цельный. Фото: teatrviktuka.ru

Перед спектаклем голос Романа Виктюка вежливо попросил публику: «Выключите ваши дорогие игрушки», в смысле – телефоны.

Всё правильно, вместо зрительских дорогих игрушек уже были включены дорогие игрушки Романа Виктюка. Одно не должно было перебивать другое. Тем более что актеры два часа говорили в микрофоны.

Этой постановке уже больше 10 лет. Но она не умирает. Несмотря на то, что в режиссере не просто опознать Романа Виктюка.

Автор аккуратно, словно аппендицит, удалил из булгаковского «Мастера и Маргариты» всю любовь и эротику (какая при рабстве, черт возьми, может быть любовь и эротика?), а освободившееся пространство заполнил политическими деталями, включая подлинную запись речи товарища Сталина, произнесенную им на собрании московских избирателей.

В этом смысле спектакль этот – очень прямолинейный. Но чтобы он не был совсем уж прямолинейным – герои без конца проделывают акробатические трюки, перемещаются, извиваются, переламываются, корчатся, ползают, лазают, падают. В общем, простых путей не ищут. Прямых дорог не выбирают. Ломка и головоломка, и никаких прямых трамвайных рельсов.

Это заставляет зрителей сопереживать героям. Зрители всерьез опасаются – как бы они не поранились.

Металлические и деревянные конструкции выглядят угрожающе. Однако актерский ансамбль почти безболезненно справляется с режиссерской сверхзадачей: не сломаться, не убиться.

Наверное, это самая сильная сторона спектакля.

Сценодвижение – на высоком уровне, временами даже – на уровне похожего на самолет огромного креста, висящего внутри высокой пирамиды (сценография Владимира Боера). Именно оттуда, с высоты, с креста, с помощью анекдотического артиста-акробата в трусах вываливается папка с рукописью, «которая не горит».

Главный герой виктюковского спектакля – Воланд. Он – самый притягательный, красноречивый и цельный (несмотря на то, что пол-лица у него залито черной краской).

Другие две главные роли разделены между Михаилом Фатеевым (Мастер и Пилат) и Игорем Неведровым (Иван Бездомный и Иешуа).

Зло в «Мастере и Маргарите» Виктюка – умное и с кулаками, а добро – безмозглое и без кулаков. Отсюда – всеобщий сумасшедший дом, белые смирительные рубашки, мягкотелость и покорность.

«Свободен! Свободен!»

За спиной у Ивана Бездомного Воланд-хранитель, почти Воланд-спаситель. Фото: teatrviktuka.ru

Сумасшедший дом – элементарная и одновременно всеобъемлющая метафора. За сумасшедший дом как центр мироздания хватаются многие, кто замахивается на «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова.

Лет шесть назад на этой же сцене Большого концертного зала демонстрировался другой спектакль «Мастер и Маргарита» (режиссера Валерия Беляковича) – с Сергеем Векслером и Верой Сотниковой.

Тогда очень много времени и творческих сил уделялось некоему «Дурдому имени В. И. Ленина». На заднике висели лозунги типа: «Выпьем сдуру за культуру!».

У Романа Виктюка ничего подобного, конечно, нет. В интерпретации Виктюка меньше фельетонных приемов и заигрываний с публикой. Даже когда все ходят по сцене с ведрами на головах, в зале почти никто не смеется. Там, где у Беляковича публика спасительно хохочет, у Виктюка – напряженно молчит.

Там, где у Беляковича отбрасывается дьявольская остроносая тень профиля Ильича, у Виктюка целое нагромождение огромных пустых голов Ленина и Сталина. Учитывая то, что сложены они в гигантской пирамиде, это наводит на мысль о пирамиде из черепов из «Апофеоза войны» Василия Верещагина.

Апофеоз революции.

Аннушка пролила так много масла, что хватило не только на Берлиоза, но на сотни тысяч жертв. И большевистские вожди, включая самых главных, – тоже жертвы. Жертвы идолопоклонства.

Там, где у Беляковича лечатся в соответствии с бодрым девизом «Лечиться, лечиться и лечиться», у Виктюка умирают, умирают и умирают (отсюда – гроб, венки и похоронный марш).

Чертова дюжина артистов играет в смерть. Играет, по возможности, изыскано и безжалостно.

В 2001 году, когда спектакль только что был поставлен, многим казалось, что он в смысле публицистики давно устарел. Какие доносы? Какие репрессии? На дворе ХХI век!

Осенью 2012 года так уже не кажется.

Больничные каталки с легкостью превращаются в тачанки. По сцене двигаются фигуры в черных трусах и белых майках. Фото: teatrviktuka.ru

Когда в зале транслируется очередная человеконенавистническая речь «представителя трудового народа», параллели с современностью совершенно очевидны.

Но этого, пожалуй, не достаточно, чтобы признать «Мастера и Маргариту» Виктюка каким-то важным событием.

Маргарита (Екатерина Карпушина), судя по спектаклю Виктюка, Мастеру вообще не слишком интересна. По крайней мере, в сравнении с Иваном Бездомным.

А самые скучные сцены в спектакле – с участием Иешуа. Он слишком правилен и апатичен. Он настолько безвреден, что его и распинать не надо. И тут прикладное значение имеют падающие и хлопающие декорации. Не хватает только грозных криков: «Не спать!»

Больничные каталки с легкостью превращаются в тачанки. Свита Воланда, в основном, мечется на заднем плане. По сцене двигаются фигуры в черных трусах и белых майках. Под ноги зрителей летит разорванная цветная газета «Пятница» (спектакль как раз показывался в пятницу). Дискотека продолжается. Дело делается: очередного человека перемалывают.

Добро – медленно перемещается, валандается, [ 1] а зло – вездесуще.

Воланд не валандается и напрасно терять время, даже жалкую тысячу лет, он не намерен.

И это чертовски скверно.

Алексей СЕМЁНОВ

1 Валандаться – очень медленно, долго делать что-либо; напрасно терять время.