Нормально наоборот

Том Роббинс: «Вначале было одно. А потом одно привело к другому»

«Вселенная на макро- и микроуровне не более логична, чем рынок ценных бумаг»

Человек привязан к своему мировоззрению не меньше, чем к любимому дивану, а даже больше. Полюбить новый диван проще, нежели воспринять мир по-новому. Даже если кредит за диван еще не выплачен…

Рано или поздно, для каждого человека наступает момент, когда его жизнь перестает меняться изо дня в день. Как правило, схема проста: дом, семья, работа, машина. Иногда в игру вступают такие факторы как друзья, кредиты, животные.

Все это, складываясь, превращает человеческую жизнь в рутину, где нет места отступлениям от сложившегося порядка. Об этих отступлениях никто, в общем-то, и не задумывается. До тех пор, пока не произойдет что-либо, сбивающее все жизненные настройки. Например, биржевой кризис.

Героиня романа Тома Роббинса «Сонные глазки и пижама в лягушечку» была скромной труженицей, играющей на рынке ценных бумаг в Сиэтле. Медленно, но верно, она продвигалась к осуществлению своего жизненного плана: заработать достаточно, чтобы приобрести все необходимое.

Необходимым Гвендолин Мати считала хорошую квартиру, спортивную машину и множество модных тряпок. Для успешного претворения своего плана в жизнь мисс Мати просыпалась задолго до начала торгов и, не открывая глаз, твердила, как заклинание, названия фирм, с ценными бумагами которых, ей приходилось работать.

Какое-то время «молитва» Гвендолин исправно работала. Мечта брокера средней руки уже почти сбылась. Квартира была практически куплена, кредит за машину и дорогие тряпки почти выплачен. Гвендолин обзавелась туповатым, но не бедным бойфрендом и планировала расстаться с подругой (соседкой), увлекающейся оккультизмом.

«Черный четверг» наступил для Гвендолин перед пасхальными выходными. Рынок ценных бумаг сорвался в пропасть, грозя увлечь за собой тех, кто был хоть сколько-нибудь причастен к его жизни и смерти.

Большинство брокеров (и Гвендолин в том числе) топили свои надежды на лучшую жизнь в элитных сортах алкоголя в ресторане «Бык и медведь». Здесь, внезапно, мисс Мати открыла для себя две истины. Первая – никто из коллег ее не любит и не уважает. Вторая – разорившийся брокер может сойти с ума. Последний вывод она сделала, глядя на некоего Ларри Даймонда – удачливого дельца в прошлом и одержимого странными идеями безумца – в настоящем.

Сумасшествие Даймонда заключалось в том, что он был приверженцем одной теории. В соответствии с ней, высшей стадией развития человечества, объявлялось возвращение к истокам, то есть – люди должны были стать амфибиями, идеалом которых он считал лягушек. А до тех пор человек пребывает во младенческом состоянии, сидя в пижамке в лягушечку и глупо хлопая сонными глазками.

Последовавшие за крахом рынка дни не принесли облегчения. Сначала сбежало домашнее животное бойфренда – макак Андрэ, которого предыдущий хозяин приучил к воровству. Потом исчезла подруга. В довершение всех бед, Гвендолин никак не могла выбросить из головы Ларри.

Поиски пропавшей подруги привели Гвендолин все к тому же Ларри Даймонду. Какой бы паршивой овцой он ни казался, клок шерсти с него явно можно было взять. Гвендолин, убедившись, что деловая хватка не отказала Ларри, решила воспользоваться его финансовым гением для поправки своего очень шаткого положения.

В конце концов, на руках у Гвендолин оказался билет в Тимбукту, где жили самые просвещенные в вопросах человеческого прошлого и будущего племена. В Тимбукту она должна была встретиться с Даймондом, слиться с ним в любовном экстазе и уверовать в его правоту, относительно дальнейшего развития расы высших приматов.

Кроме того, в Тимбукту проявилась и пропавшая подруга, тянущаяся к оккультному знанию. Каким образом она попала туда, осталось загадкой. Она просто появилась на слайде среди студентов и преподавателей Университета Тимбукту.

Гвендолин хотела от Даймонда только одного – помощи в поправлении своего финансового положения. Получила же совсем другое. На руках мисс Мати оказался больной раком, одержимый бредовыми, с ее точки зрения, идеями финансовый гений прошлого. Между прочим – безумно любимый.

Ее мировоззрение подверглось жесткой встряске. Может, она и не поверила полностью в идеи Даймонда, но кое-что пришлось очень по душе. По крайней мере, у Гвендолин начисто исчезла привычка жаловаться на тяжелую судьбу и рассчитывать на чью-то помощь. Исчезла любовь к внешним атрибутам своей успешности, важнее всего на свете стали собственные желания.

Роман Тома Роббинса «Сонные глазки и пижама в лягушечку» нельзя воспринимать серьезно. Он просто издевается над литературой, описывающей подобных персонажей в подобных ситуациях. Нормальные герои упорно шли бы к намеченной цели, выбрались бы из кризиса и были всеми любимы и уважаемы.

Но у Роббинса нет места повседневности. Рационализм его героев оттеснен на периферию. На первое место выходят желания, страсти и прочие песни царства «Я». Его герои не становятся от этого хуже, несмотря на то, что выбиваются из привычных схем поведения.

Татьяна МОРЕВА.

Роббинс, Том. Сонные глазки и пижама в лягушечку. Перевод с английского Н. Красникова. М.: издательство «АСТ», 2006.