Две дивы

Необычная концентрация хорошо поставленных голосов на протяжении одной концертной недели

«Дива» значит «богиня». В одном из значений - «оперная звезда, богиня, примадонна». Особая порода внутри творческой элиты, высшая артистическая каста, баловни судьбы, природы и сцены. Короче - сливки, крем-брюле и зефир общества. В провинции такого нет по определению. Штучки столичные.

Лиза Шепхауз («Xandria»). Фото: Александр Тимофеев.

И это правильно и нормально. Ибо одна из действительных примет столичной жизни – наряду с пафосной лощёной бюрократией, творящей (а не разговаривающей только лишь о «творчестве») богемой, интеллигентными, остроумными и элегантными бандитами, модными ресторанами, актуальным синематографом и крупными скидками в дорогих магазинах – является оперный театр, то есть самое дорогое и затратное в мире искусство, в нынешнем своём виде порождённое «позолоченным веком» империй, стоящих на краю гибели.

В Москве и Петербурге опера нынче процветает – прямо как при Наполеоне III или Николае II, а вот в Пскове, Самаре и Новгороде этого нет и не должно быть – такова неумолимая логика распределения «художественных благ внутри культурной системы». У нас свои, иные радости.

Потому так редок, так уникален, волнителен и сладок для провинциального меломана миг приобщения к высокому искусству оперного пения.

На прошлой неделе таким мигом, растянувшимся на полноценный филармонический концерт в двух отделениях, было выступление нашей прославленной землячки, солистки Большого театра Ирины Искандеровны Бикуловой.

Лиза и Лиу

Ирина Бикулова и Петр Шахов. Фото: Глеб Костин.

Концерт открыл собою целую череду мероприятий, посвящённых славному юбилею – десятилетней годовщине с момента учреждения в Псковской губернии собственного симфонического оркестра. Несмотря на жаркую погоду, открытие дачного сезона и формально уже состоявшееся закрытие сезона филармонического, зал был полон, телевидение светило софитами и даже ложи – когда б они присутствовали в бывшем Доме политпросвещения – блистали бы.

Ирина Бикулова является солисткой Большого театра с 1991 года, попав туда вскоре после блистательного окончания Московской консерватории и лауреатства на XIII Всесоюзном вокальном конкурсе имени М. И. Глинки. Тогда, помнится, музыкальное сообщество губернского города с удовлетворением и интересом приникало к тусклым экранам «Рекордов» и «Рубинов», чтобы взглянуть на удивительную дочку скромного преподавателя пединститута, блистательно стартовавшую к вершинам оперной карьеры.

Членство в труппе Большого – это, знаете ли, не шутка.

С тех пор минуло полтора десятка лет. Ирина Бикулова – Заслуженная артистка РФ. В творческом багаже «нашей» оперной дивы – Иоланта, Татьяна и Лиза Чайковского, Марфа из «Царской невесты» Римского-Корсакова, Донна Анна и Наташа из опер Даргомыжского, сотрудничество с Георгием Свиридовым, моцартовская Графиня из «Свадьбы Фигаро», Маргарита из «Фауста» Гуно, вердиевская Леонора, а также Лиу и Мими Джакомо Пуччини.

Именно на этом материале и была выстроена программа первого концерта юбилейного цикла. В сопровождении псковского симфонического под управлением Заслуженного артиста России Петра Шахова в первом отделении концерта прозвучали фрагменты из «Богемы», «Тоски», «Силы судьбы», «Трубадура» и «Турандот».

Честно говоря, автор этих строк не большой любитель оперной музыки столетней давности и веризма в частности, но не оценить их специфической прелести в исполнении Ирины Бикуловой было невозможно. Тончайшие филировки и ритенуто, легчайшие фиоритуры и арпеджато в каденции арии Леоноры, завершавшей первое отделение концерта – это настоящий акустический пир, истинное наслаждение и восторг, которые почти не могли испортить даже специфические звуковые условия нашего так называемого филармонического зала.

Что же касается оркестра, начавшего праздновать славный юбилей, то следует сказать следующее.

Во-первых, следует отметить работу относительно нового в наших краях персонажа – дирижёра Петра Шахова, с его чрезвычайно точным, лаконичным и уверенным жестом, способностью сконцентрировать внимание оркестрантов на аккомпаниаторской задаче и скромно-традиционной трактовке оперных стандартов. Несомненное удовольствие доставило звучание отдельных оркестровых групп, как правило, впрочем, состоявших из приглашённых артистов. В частности, великолепны (без всякого преувеличения) были валторны – а что за Верди без них!

Впрочем, отдельной сдержанной похвалы заслуживала и группа деревянных духовых, в частности, гобои.

Что же касается традиционной грязи в мелкой технике и чрезмерной эмоциональности, столь характерной для струнных – это, к сожалению, общая для национальной исполнительской школы «болезнь». Оркестр Спивакова, к примеру, тоже порой этим грешит, однако в программе, подобной прозвучавшей на юбилейном концерте, всё это не было столь уж принципиально. Всё-таки оперный аккомпанемент второй половины XIX столетия – не Бах и не Прокофьев, требующие предельной исполнительской точности и вдумчивости.

Второе отделение было посвящено русской оперной классике: сцена и ариозо Лизы из «Пиковой дамы», первая ария Марфы из «Царской невесты», ариозо Иоланты из одноименной оперы и – в заключение – сцена письма из «Евгения Онегина».

Вышедшая в другом платье (о, эти платья оперных див!) Ирина Бикулова, дополнительно к достоинствам своего вокального стиля, продемонстрированного в «итальянской» программе, показала превосходное владение штрихами, артикуляцией и специфическими навыками, называемыми «оперным сценическим мастерством».

Чего стоили одни только генеральная пауза в ариозо Иоланты или великолепное ритенуто во фразе «устала я» в сцене и ариозо Лизы! – а без этих деталей русское оперное искусство теряет весьма много.

Надобно отдать должное и оркестру, мужественно справлявшемуся со сложностями в протяжённых кульминациях «Онегина» и «Царской невесты» - впрочем, русская широкая и чувственная кантилена, с присущей ей возможностью спрятать «в эмоциях» мелкие технические огрехи, давала шанс оркестру-юбиляру показать себя с лучшей стороны.

Словом, концерт, даже если судить его по самому суровому счёту, удался, несмотря на сложности, главной из которых, на мой взгляд, была уже упоминавшаяся акустика филармонического зала, заставившая примадонну провести выступление на лёгком форсаже (впрочем, практически незаметном, хоть от внимательных слушателей партера не скрылось, что, допев последнюю ноту, «дива» едва слышно выдохнула: «слава Богу»).

Чёрт возьми, вот это дорогого стоит.

Валькирия Xandria

Фото: Глеб Костин.

Может быть, это покажется странным, но во второй части статьи, посвящённой оперным дивам, посетившим с концертами наши края, речь пойдёт о выступлении, состоявшемся в рамках фестиваля «Псковский циклон» и о коллективе, чей стиль в пресс-релизах фестиваля определялся как «готик-металл» или даже панк.

Сразу скажу, что определение это следует оставить на совести «классификаторов», готовивших упомянутые пресс-релизы и их коллег, пишущих обзоры дисков и концертов.

Лично я услышал в звучании немецкой группы «Xandria», выступившей в воскресном Open-Air, профессиональный хард-рок типично германской «выделки» с очень впечатляющим женским вокалом, напоминающим одновременно Кейт Буш и Тарью Турунен из «Nightwish».

И, хотя вокалистка «Ксандрии» Лиза Шепхауз и не согласна с этими сравнениями («Кейт Буш я вообще никогда не слышала, Тарья – классная певица, но я пою совсем по-другому!»), факты остаются фактами: четыре года занятий оперным вокалом не прошли даром и это очень заметно, а за кулисами я слышал, как Лиза распевается на старинном итальянском мадригале.

Да, собственно, что бы ни говорила на пресс-конференции черноволосая валькирия, исполняющая «сложносочинённые» композиции, навеянные «Властелином колец», «Храбрым сердцем» и предпоследним фильмом об агенте 007, музыка, которую она исполняет, – это хорошо поставленный и сильный женский голос, с ровным использованием головного и грудного вокальных регистров, с обилием специфических вокальных технических приёмов, подвластных лишь тем, кто учился оперному пению и даже с лёгкими намёками на цитаты из классической музыки, наложенными на плотный хардроковый саунд трёхгитарного состава с секвенсорными хоровыми и клавишными партиями – вполне «кейтбушевский» тяжёлый, громкий и утомительный арт-рок образца «The Dreaing». Слушать это, на мой вкус, скучновато, но пафос и профессионализм не могут не привлечь внимания, ровно так же, как и доживший до наших дней большой оперный стиль столетней давности.

Во всяком случае, вещь это дорогая и редкая в наших краях, поэтому оба рецензируемых концерта – как бы ни разнились они стилями, традициями, местом проведения и внимающей публикой – останутся в культурных хрониках Псковской губернии лета 2006 от рождества Христова как парадоксально близкие друг другу события.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.