Виктор Антонов: «У нас такое большинство, что одного нет – и уже большинства нет»

«Псковская губерния» продолжает публиковать интервью с депутатами Псковского областного Собрания, подготовленные Агентством политической информации «Навигатор». Наш сегодняшний собеседник – руководитель депутатской группы «Единая Россия» Виктор АНТОНОВ.

«Он человек решительный, и не все из нашего круга на эту решимость согласны»

Виктор Антонов. Фото: Александр Тимофеев.

- Виктор Васильевич, часто звучит мнение, что областное Собрание, орган законодательной власти, играет второстепенную роль по сравнению с исполнительной властью. Указывают на то, что большинство законопроектов предлагают не депутаты и комитеты Собрания, а администрация области.

- Да, и я думаю, что это абсолютно справедливо. У нас – президентская республика, то есть это заложено в Конституции, в сути всего нашего законодательства. Исполнительная власть превалирует. Может быть, это не совсем правильно, или кому-то не по душе, но, тем не менее, это действительно так. Посмотрите, ведь сегодня и на федеральном уровне все законодательные акты готовит правительство Российской Федерации, а Дума уже превращает инициативы Президента и правительства в закон. Это идет не от нашего Собрания, это идет сверху, такая власть. Это – президентская республика.

- Получается: президентская республика – губернаторская область?

- Наверное, так. Хотя ведь законодательная инициатива может исходить от кого угодно, в том числе и от депутатов.

Когда законы делали те, кто их никогда в жизни не делал, когда их пытались писать дилетанты, – я все это проходил. Это настолько сложная вещь, это настолько ответственно, это настолько надо быть грамотным в этих вещах, чтобы заниматься законотворчеством.

Хотя сегодня все потеряло свой смысл. Прошлый созыв мы еще занимались тем, что приводили наше областное законодательство в соответствие с федеральным. А вот те, которые были до нас, сами пытались писать местные законы. Жизнь показала, что это не очень хорошо.

- Если говорить о взаимоотношениях губернатора и Собрания в целом: каковы они сегодня, на ваш взгляд?

- Я думаю, что до конца отношения еще и не сложились. Сказать, что мы полностью понимаем друг друга, – я бы не сказал. Хотя сегодня в составе законодательного Собрания грамотный народ, многие из нас уже имели опыт депутатства на разных уровнях, и свою задачу хорошо понимают.

Сегодня очень сложно. С Михайловым мы работали в течение многих лет, и там было уже понятно – хотя некоторое время мы тоже испытывали некоторый дискомфорт, то есть мы его не понимали. Сегодня просто-напросто идет притирка – вот и все. Это процесс не такой простой, кстати.

Надо понимать еще и вот что: конфликта как такового нет, но между исполнительной и законодательной властью и не должно быть любви. Во всем мире между законодательной и исполнительной властью существует если не конфликтная, то спорная ситуация, и это хорошо, поэтому и существуют две ветви власти.

- А каковы отношения между депутатской группой, которую Вы возглавляете, и Михаилом Кузнецовым?

- Отношения интересные, но сказать однозначно, что они очень хорошие, было бы неправильно, потому что мы спорим, говорим, обсуждаем какие-то темы. Мы встречаемся, и губернатор часто выносит на обсуждение какие-то вопросы, которые должны выливаться в местные законы. Вы же сами понимаете: мы – не однородная масса. Кто-то согласен, кто-то не согласен, но, в принципе, понимание мы находим. Вы видите характер губернатора: он человек решительный, и не все из нашего круга на эту решимость согласны. Хотя последние голосования показывают, что мы общий язык находим.

«Михайлов сегодня – это уже история»

- Вы упомянули об отношениях между Собранием и прежним губернатором. В связи с этим возникает вопрос: на протяжении достаточно долгого срока Собрание поддерживало Евгения Михайлова, было ему вполне лояльно; сейчас Собрание поддерживает Михаила Кузнецова, его инициативы. Значит ли это, что любой человек, занимающий главный пост в области, получит поддержку Собрания?

- Это кажется, что все так просто. У нас и с Михайловым тоже в свое время были непростые отношения. Например, были большие проблемы по принятию закона о выборах депутатов областного Собрания по смешанной системе; были большие проблемы по принятию закона о земле.

Это не значит, что мы с Михайловым жили в объятиях друг у друга – нет, конечно. Были ситуации, которые приходилось долго-долго разрешать, и беседовать, и некоторые законодательные акты принимались довольно сложно – все это было. И сегодня Вы видите: не все законы, которые администрация проводит через Собрание, принимаются с первого раза. Но по-другому просто быть не может.

Время конфронтации на сегодня прошло. Конфронтация возникает или на основе того, что кто-то хочет, чтобы был пиар, или же происходит ситуация, которая не всегда единодушно воспринимается Собранием, когда кому-то это выгодно, а кому-то – не выгодно. Давайте откровенно говорить про семипроцентный барьер. Конечно, он выгоден крупным партиям: «Единой России», КПРФ. И наши политические противники типа «Яблока», СПС – они против. Безусловно, это конфликтная ситуация, но это – нормальная политическая борьба.

- Вы поддерживаете сейчас какие-то личные отношения с Евгением Михайловым?

- Говорить, что у нас были когда-то дружеские отношения, я бы не стал. Они были деловые. Сейчас с Михайловым иногда, очень редко, общаемся по телефону. Недавно событие было: он устроился на работу. Перезванивались, общались. Я не скрываю этого общения, потому что человек в свое время для областной больницы, для медицины очень много сделал. Со счетов это снимать нельзя.

Посмотрите, сколько мы за 8 лет построили на территории больницы. Оборудование, которое мы получили – это ведь отчасти заслуга губернатора Михайлова. Я не знаю другого такого региона в Российской Федерации, который получил бы медицинское оборудование на 46 миллионов долларов. Поэтому с Михайловым нормальные, хорошие отношения.

- А как Вы оцениваете то, что он сделал для области в целом?

- Про то, что лично он сделал для области, пусть сказали бы те, кому он сделал. В принципе, единственное, что нужно делать – это уважительно относиться к своей истории, а Михайлов сегодня – это уже история. Конечно, были некоторые упущения, но область с ними очень хорошо справляется.

«У депутата нет ничего, кроме голоса»

- Еще один вопрос «из истории»: события лета 2004-го года, смещение Юрия Шматова с поста председателя областного Собрания: как сегодня Вы оцениваете роль «Единой России» в этих процессах?

- Я и сейчас хочу сказать, что мы все делали правильно. Единственное, что неправильно – это наше законодательство, которые мы же и принимали. Кто такой депутат? Депутат – это человек, который сам, по своей собственной инициативе очень хочет быть политиком, очень хочет быть публичным человеком. Группа депутатов выбирает своего вождя, который играет роль – вот тут я хотел бы подчеркнуть – не руководителя, а есть такое название, которое, наверное, более точно выражает суть дела, – спикера, т. е. человека, который руководит аппаратом, но ни в коем случае не депутатами.

Почему? Потому что у депутата нет ничего, кроме голоса: «за», «против» или «воздержался». И у спикера то же самое. Спикер должен организовывать работу депутатского Собрания так, чтобы человек имел возможность выразить свое мнение «за» или «против», но ни в коем случае не навязывать его. Роль спикера сводится только к этому. Депутаты, выбирая спикера, как раз рассчитывают на то, что он будет независим от всех политических партий.

Юрий Анисимович не скрывает того, что он тяготеет к «Партии Жизни». Имея большинство, «Единая Россия» приняла решение. Юрий Анисимович – человек, который очень много сделал для Псковской области в плане становления законодательной власти. Выстроенная им система работает до сих пор, и тут его со счетов ни в коем случае сбрасывать нельзя. Но политика – это уже немного другое.

Вчера в интервью спрашивали представителя компании из Люксембурга, где «пролетели» наши: «Как Вы оцениваете случившееся?» А он улыбается и говорит: «Так это же бизнес!». Вот и я бы сказал: «Так это же политика!». И воспринимать это надо как политику. Нас большинство – значит, нам нужен свой человек, но не все согласны с этим. Это не коллектив какой-то больницы, не коллектив завода. Это просто Собрание депутатов, где взаимоотношения должны быть совершенно другими.

«К сожалению, не всегда они вписываются в общую линию»

- Вопрос к Вам как к лидеру депутатской группы «Единая Россия»: каков у вас механизм принятия решений, какую роль здесь играет партия?

- Есть законы, по которым мы должны определиться. Это то, что касается, прежде всего, политики, власти, выборов. Например, если мы говорили с Вами о семипроцентном барьере для партий, то это установка нашей партии, и она определена генсоветом. Мы должны выполнять то, что идет сверху. Это нормально, это присуще любой партии, и так должно быть. Мы обязательно собираемся, мы обязательно обсуждаем и рассматриваем те вопросы, которые будут на сессии, и договариваемся, как мы их будем проводить в жизнь.

У нас такое большинство, что одного нет – и уже большинства нет, но если есть такая необходимость, то мы можем принять любое решение большинством. Жесткого диктата по местным законам сверху нет. Мы обсуждаем все вопросы, которые выносятся на сессию, в нашем региональном совете, у нас нет проблем. Очень часто на депутатской группе бывает Сигуткин. Контакт между нами хороший, и мы считаем, что так должно быть: нам коллективно решать вопросы легче.

- А какова степень свободы депутатской группы? Насколько велик элемент самостоятельности при принятии решений?

- Я бы сказал, что он довольно большой. Люди разные, нас очень много, и действия у многих разные, и, к сожалению, не всегда они вписываются в общую линию, но сегодня это так. Жесткого диктата партия не осуществляет. Являясь первым заместителем секретаря политсовета, как я могу не исполнять решения партии и отступать от ее линии? Хотя мы жестко, как правило, не диктуем.

- Вы уже несколько раз упомянули семипроцентный барьер для партий на выборах в областное Собрание. Это позиция «Единой России», и ее установки Вы претворяете в жизнь. А каково Ваше отношение как политика к многопартийности? Должны ли еще быть представлены какие-то партии в Собрании или достаточно «Единой России»?

- Обязательно должны быть представлены. Для этого есть одномандатные округа. Есть возможность, и возможность большая, для того, чтобы в Собрание прошли люди от других партий, это обязательно должно быть. У нас в Псковской области очень много неординарных людей, которых я бы хотел увидеть в партии, но которые не хотят идти в «Единую Россию».

Вы знаете, какой подход у «Единой России»? Подход примерно такой: то, что прописано в нашем законодательстве, не может быть аморальным. Это – постулат. А вот мнения у людей могут быть разными, и их нужно уважать.

«Москвичи с моста смотрели, как это все происходит»

- У Вас же очень богатый политический опыт: Вы были депутатом Верховного Совета РСФСР, чуть было не стали депутатом Государственной Думы, прошли практически все уровни представительной и законодательной власти. Оценивая последние 15 лет, Вы можете сказать, что изменилось за это время в политической жизни, как она преобразовывалась?

- Сложные чувства… В 1991-м году был такой порыв, казалось, что страна сейчас будет совсем по-другому жить, наши люди получат свободу, демократию, будет лучше. Все так надеялись. И мы к этому шли, и много сделали. Тот же Верховный Совет очень много сделал. Очень многие законы, которые мы в свое время приняли, заложили основу сегодняшнего государства.

То, что с нами потом сделали, когда расстреляли «Белый дом», я думаю, оценивать еще рано. Просто наш народ еще не созрел. В мире нет примера, Гитлер – и тот не смел расстреливать своих депутатов. По крайней мере, из танков никто свою законодательную власть не расстреливал. Это было сделано так цинично, это такая отрыжка даже не сталинизма, а феодализма. Я не готов был к такому ни морально, ни физически, потому что казалось, что мы уже подошли в какой-то степени к цивилизованности, созрели, Запад сказал, что мы не такие уж дремучие люди, и вдруг – такое!

Это пережито, хотя осадок остался. Очень жаль, что люди, которые участвовали в этой бойне, сегодня на коне, многие из них процветают. А что, они изменились? Тот же Лужков, да и много других политиков…

Наверное, все это от незрелости общества, потому что дело не только в личности – Лужков, Чубайс, еще кто-то, дело ведь еще и в другом: когда расстреливали «Белый дом», москвичи с моста смотрели, как это все происходит.

Если говорить о том, что происходит сейчас, то мы с Вами начали с того, что у нас президентская республика, и сегодня у парламента любого уровня – местного, регионального и самого-самого – не может быть такой власти и возможностей, какие были у Верховного Совета. Хотя вся власть номинально, законодательно, сосредоточена именно там, так написано, а на самом деле все немножко по-другому. Наверное, такого не должно быть.

Сегодня многие из моих коллег, являющиеся депутатами Госдумы, говорят, что, в принципе, мы очень много потеряли по сравнению с тем, что было. Посмотрите, какие нелепые законы выходят, просто нелепые – по-другому не сказать – из таких высокоинтеллектуальных органов, как Государственная Дума и Совет Федерации. Возьмите 122-й закон с теми же пенсионерами: закон вышел – люди на улице, хотя в принципе для пенсионеров сделали и не хуже. Что это: безграмотность, неподготовленность, или отрыв от реальной жизни?

О национальных проектах, которые появились. Я не знаю, как в образовании, там, наверное, все хорошо, или о жилье – тоже, допустим, все будет хорошо, как-то я близко с этим не сталкивался. А вот то, что происходит у нас в здравоохранении сегодня… Я слышал, министр здравоохранения сказал, что надо прибавить заработную плату участковым врачам, потому что они приходят к больному, раздеваются-одеваются 40 раз в день, им тяжело – поэтому надо прибавить. Подход совершенно не правильный. Мотивация должна быть другая.

Население у нас в России живет в среднем на 15 лет меньше, чем в Европе. У нас люди умирают в большей степени от сердечно-сосудистых патологий, на втором месте – травмы, онкология. Национальный проект должен ставить целью увеличение продолжительности жизни. Вот это было бы понятно и бабке, и дедке, и врачу: вот это борьба, с этого надо начинать.

Начали с участковых, но в том, что у нас врач общей практики уж очень здорово поправит здоровье населению, я сомневаюсь. Это совершенно не так. Кроме всего прочего, это и раздор в нашу среду. Я знаю многих врачей – доктор Островский, который суставы переставляет, доктор Шкурин, не один десяток рук пришил. Это – элита, это люди, на которых молится не только население, но и специалисты. И вот – такой разрыв. Дело даже не в деньгах, дело в сути, их унизили, медики плачут на эту тему.

У нас в области 14 тысяч медиков. Представляете, сколько по стране! Все это войско морально не подготовлено решать национальную проблему. Я согласен с доктором Рошалем: национальный проект нельзя назвать национальным проектом. Спасибо, конечно, за полученную аппаратуру, спасибо, что вспомнили о здравоохранении, вспомнили о здоровье нации, но для национального проекта это – слабо.

Беседовал Максим АНДРЕЕВ,
Агентство политической информации «Навигатор».