Противник восковых фигур

Виктор Остренко: «Я хочу, чтобы это не был сизифов труд»

Почти полгода назад, 19 октября 2005 года, председателем комитета по культуре Псковской области стал Виктор Остренко, человек для государственной сферы культуры, можно сказать, «со стороны».

Председатель комитета по культуре Псковской области Виктор Остренко . Фото: Александр Тимофеев.

Виктору 30 лет – меньше, чем большинству его подчиненных. Он один из самых первых выпускников Псковского Вольного университета, его специальность – социология. До того как поступить на государственную службу, Виктор работал консультантом службы психологической помощи по телефону, ведущим социологом Центра социального проектирования «Возрождение», директором аналитического бюро «Социофокус», директором «Северо-западного Центра социально-политических исследований».

До назначения на пост председателя комитета по культуре Виктор Остренко занимал должность первого заместителя руководителя аппарата администрации области – начальника управления финансово-хозяйственного обеспечения. Сторонним критикам политики (в том числе кадровой) губернатора это дало возможность высказываться насчет «завхоза в культуре», но люди, лично знавшие Остренко значительно дольше, напротив, заговорили о чуть ли не «первом адекватном назначении» в новой администрации. В том числе и «Псковская губерния» выдала ему авансов по первое число [ 1 ].

Впервые за многие годы псковскую культуру возглавил человек, не повязанный «круговой порукой» государственных учреждений, не являющийся частью системы, а, значит, способный взглянуть на нее со стороны и свободный от «системных ошибок». С одной стороны, отсутствие опыта и тесных связей с руководителями учреждений культуры осложняет положение Виктора Остренко. Но, с другой стороны, нельзя не увидеть того, что для псковской культуры, которая уже многие годы греется лишь воспоминаниями о прошлом величии, это шанс качественно измениться и зажить, наконец, в XXI веке.

Мы предложили Виктору Остренко ответить на вопросы редакции и рассказать о его собственном видении будущего псковской культуры.

«Сейчас, по-русски скажем, проедаем»

­ Виктор Владимирович, что сейчас на повестке у областного комитета по культуре? Как будет меняться лицо псковской культуры в связи Вашим назначением на должность председателя комитета?

­ Первое, к чему хотелось бы стремиться – это четкое определение критериев оценки качества работы псковских учреждений культуры. Мы должны четко осознавать, что требующие изменений критерии оценки должны стать стимулом к изменению ситуации. Если мы говорим, что мы как учреждение, работаем, прежде всего, не на себя, а на зрителя, на потребителя услуг (услуг музея, театра, филармонии), то сами зрители должны сказать о том, что что-то поменялось в этой сфере, они сами будут мерилом эффективности нашей деятельности. Сейчас основная наша задача – не самая привлекательная. Скажем так, она как раз не является показателем эффективности, потому что для жителей Пскова и Псковской области это будет, я думаю, по большей части незаметно. Мы сейчас проводим реорганизацию большей части учреждений, с целью оптимизации имеющихся ресурсов.

­ Вот они, эти страшные слова: «реструктуризация» и «оптимизация»…

­ Это на самом деле не страшные слова, просто они являются определяющими в той части, что наша работа должна проходить с эффективным расходованием бюджетных средств на производство услуг, которые мы предоставляем жителям области.

­ Тогда расшифруйте, пожалуйста, в чем это будет выражаться? Просто бюджет будет денег меньше выдавать или?..

­ Могу сказать, что на 2006 год бюджетное финансирование всех учреждений соблюдается в тех же параметрах. И в дальнейшем, предполагаю, что будет так же. Но деньги, которые мы сейчас, по-русски скажем, проедаем, теперь будем стараться ориентировать на развитие.

­ Имеется в виду иное направление расходов того же объема средств?

­ Да. На сегодняшний день задача – это разработка концепции. Концепции, которая может повлечь за собой перспективную стратегию развития самих учреждений. Возьмем, например, Псковский музей-заповедник. Мы приняли за основу то, что ядром музея-заповедника, безусловно, должен стать Кремль. Сегодня мы говорим про музеефикацию Кремля – потому что это первый и основной элемент, который мы должны в перспективе видеть неотъемлемой частью экспозиционной деятельности музея. Кремль всегда привлекал и будет привлекать туриста. Большой проблемой у нас сегодня является то, что приезжий турист получает впечатление только от визуального обзора Кремля, а дальше он уезжает – в Изборск или Печоры, в лучшем случае, а то и вообще покидает область. Наша же задача – максимально насытить Кремль, во-первых, как экспозиционную площадку, а во-вторых, создать там информационный центр, который предоставлял бы массу информации о культурных ценностях, культурном потенциале города и региона. Турист должен узнать о том, что в полутора километрах отсюда есть уникальный музей, где можно посмотреть иконы, фрески, картины Айвазовского, Шишкина и так далее – то же самое, что и в Третьяковке, но только здесь, в Пскове. О том, что можно сесть в машину, доехать до Изборска, посмотреть крепость и уникальный ландшафт, поехать в Вечашу, поехать в Остров, где можно посетить музей отечественной боевой славы. Информация обо всем этом должна быть именно на территории Кремля. В идеале надо стремиться к тому, чтобы Кремль стал визитной карточкой города Пскова, и его нужно соответствующим образом, исходя из современных организационных подходов, делать такой визитной карточкой. Это, может быть, элементы освещения, организация новых туристических маршрутов по стенам Кремля, информационное сопровождение памятников на его территории, организация мероприятий под открытым небом (некоторые уже проходили, но они могут быть регулярными), надо обустраивать на территории Кремля больше выставочных площадей. Это работа как минимум лет на пять.

Камень в сторону администратора

­ А кроме Кремля, какие еще есть точки внимания? Возьмем, например, наш любимый симфонический оркестр – что будет с ним?

­ Симфонический оркестр? Про симфонический оркестр нужно говорить в совокупности с нашими учебными заведениями, что, честно говоря, с одной стороны, тяжелое бремя, а с другой стороны – возможность каким-то образом улучшить ситуацию. Как я вижу, в музыкальном училище обязательно должна существовать форма работы, которая поможет выявлять музыкально одаренных школьников. Как у нас получается: в музыкальную школу большей своей частью идут дети по желанию родителей. И желание родителей ни в коем разе не связано с профессиональной карьерой ребенка, за исключением лишь редких случаев. Наша задача сделать так, чтобы с помощью дополнительного образования, которое дети получают в музыкальной школе, можно было бы воспитывать профессионалов, ориентировать на работу в отрасли, а не только на саморазвитие. Для этого необходимо, чтобы еще со школьного возраста была профессиональная работа педагога с ребенком, своего рода кураторство.

­ Городской комитет по культуре как раз гордится именно непрерывностью музыкального образования: детская музыкальная школа, училище культуры, потом, возможно, оркестр, при этом участие детей в различных фестивалях, всероссийских конкурсах…

­ Городской отдел культуры правильно делает, что этим гордится. Как можно в этой ситуации не гордиться? Единственный вопрос: сколько выпускников музыкальных школ являются студентами музыкального училища и действительно продолжают свое образование.

­ Я думаю, что все студенты музыкального училища являются выпускниками музыкальных школ.

­ Можно сопоставить, сколько учащихся в этих школах и сколько студентов в училище. А потом еще провести анализ того, что после окончания учебы делают выпускники этого музыкального училища.

­ Это другой вопрос. Я думаю, что трудоустроить всех выпускников музыкального училища просто невозможно.

­ Да, на самом деле, есть два варианта развития событий. Первое: это доступность непрерывного музыкального образования и возможность для действительно талантливых учеников обучаться на безвозмездной основе, за счет государства, и потом самому определять свою дальнейшую карьерную линию – поступать в консерваторию, еще куда-то, причем также с возможностью государственной поддержки. А, с другой стороны, должна быть еще возможность создания кадрового резерва, то есть собственно госзаказа под работу в учреждениях культуры области. И вот это – как раз та непосредственная задача, которую должен нести на себе областной бюджет, чтобы сфера культуры не оставалась без кадров. То есть должна существовать кузница кадров для учреждений культуры. Это – наша неотъемлемая задача и ответственность. Здесь должен существовать государственный заказ, трехсторонний контракт между комитетом культуры, который оплачивает образование, учебным заведением и учреждением, где человек по окончании учебного заведения отработает определенное количество лет. Такая форма предполагает, что к часу «X» мы не окажемся без людей, и мы, во всяком случае, будем понимать, на что тратим государственные деньги.

­ Виктор Владимирович, а Вам не кажется, что если бы в симфоническом оркестре были приличные зарплаты - хорошие зарплаты - то в любом случае не было бы проблем с наполняемостью штата?

­ Задам встречный вопрос: от чего зависит зарплата в симфоническом оркестре?

­ Вообще, по законам экономики, зарплата зависит от востребованности той или иной профессии на рынке труда. В симфоническом оркестре – непонятно от чего зависит зарплата, потому что ее выплачивают из бюджета. Сколько государство скажет, столько музыканты и получат. Также как и наши учителя, медики и все прочие. Это же не рыночные отношения!

­ Мне трудно обсуждать сложившуюся систему просто потому, что она перешла нам по наследству. Вопрос в том, что с этой системой будет дальше, и к чему мы хотим прийти. На самом деле, возможны как и государственные, так и другие формы поддержки симфонических оркестров. Для этого нужны администраторы. И сегодня говорить о том, что кому-то не хватает денег, это как раз кидать камень в сторону администратора. Во всем мире существует различные формы деятельности симфонических оркестров. Это самодеятельность – когда симфонический оркестр создается людьми ради собственного удовольствия, и для них это не основная профессиональная деятельность (человек может работать где-нибудь в офисе, а по вечерам еще играть в симфоническом оркестре). И, с другой стороны, существуют профессиональные коллективы, которых не так уж и много и которые держатся на государственном финансировании. Кто с именем – тот имеет больше концертов, у кого больше гастролей – у того больше гонорары, делаются записи и так далее. Есть, скажем, среднего уровня коллективы, которые ориентированы именно на бюджетное содержание. Но и в этой ситуации возможна форма поддержки – например, создание попечительных советов. Я думаю, что мы сами рано или поздно придем к тому, что в Псковской областной филармонии будет создан попечительский совет, основная задача которого будет связана с поисками дополнительного финансирования.

­ Дополнительного или основного? Это может быть прочитано, как «комитет по культуре все-таки закроет симфонический оркестр» или скажет: содержите его сами.

­ Да нет, у нас же нет желания закрывать оркестр! Это действительно так. Опять же возвращаюсь к самому началу: наша задача – понять, что является нашей неотъемлемой функцией, что мы должны делать, а что мы не должны делать. К тому же, думаю, нигде не прописано, что содержание симфонического оркестра – это наша прямая и непосредственная ответственность. Но я могу сказать, что разогнать симфонический оркестр можно в одночасье, другое дело – создать его и все-таки попытаться сохранить. Это более прогрессивная задача. Единственное, хотелось бы, чтобы это не был сизифов труд: когда мы будем создавать и создавать, и все будет у нас существовать только в процессе создания. Мы должны видеть конечную цель, понимать, на что идет финансирование, а кроме того – предложить механизм стимулов, который будет позволять тому же симфоническому оркестру быть материально заинтересованным в количестве и качестве своих концертных программ. В качестве примера могу привести кукольный театр. Они же тоже должны, в принципе, существовать только на бюджетном финансировании, правильно? Но могу сказать, что в сегодняшней ситуации работа, построенная в кукольном театре, на порядок выше, чем в других учреждениях…

­ Да там и интереснее…

­ Но даже не это главное! Они очень хорошо знают свою целевую группу, знают, что для этой целевой группы является продуктом, и знают, что нужно для того, чтобы сделать этот продукт качественным. Самое главное, они знают, какие требования необходимо предъявить к себе. Они это знают. Они это организуют. Вот в ближайшее время, кстати говоря, у них должны состояться гастроли за пределами Российской Федерации. То есть они уже готовы поехать на гастроли в Латвию, просто по причине того, что они уже готовы к этому. Про остальных я пока этого сказать не могу.

­ Виктор Владимирович, я правильно понимаю, что новые принципы работы, о которых Вы говорите - то, что должен сделать комитет по разработке «методов стимулирования» и прочее – это все дело будущего?

­ Ох, не хотел бы брать на себя сверхзадачу, но мы должны завершить с этим 2006 год.

­ То есть к концу 2006 года государственный комитет по культуре Псковской области будет четко знать, для чего он существует?

­ Не сам комитет. Комитет должен сформулировать принципы работы для наших учреждений в целом. А сам комитет должен уже в ближайшее время привести структуру в соответствие с тем, чтобы справляться с этими задачами. По большому счету 2006 год – это год на организацию. В какой-то мере наша задача – быть здесь более жесткими, иметь какие-то издержки в своей работе, негативные отзывы и так далее. Все может пойти гораздо быстрее, но для этого необходимо четкое взаимопонимание всех сторон, участвующих в процессе. Пока могу сказать, что все проходит неоднозначно, и не все еще воспринимают это как объективный процесс, диктуемый не просто сегодняшним комитетом, а реалиями, которые актуальны в сфере культуры по всей России. Библиотеку мы хотим информатизировать, музей – расширить, в филармонии – улучшить качество предоставляемых услуг, в драмтеатре – делать больше постановок, причем по всей области, больше имен и красивых представлений, кукольный театр – на радость детям и так далее.

«Пускай нас красят в черный цвет»

­ Все – только к лучшему?

­ Все – благие намерения! Поэтому пускай сейчас нас красят в черный цвет. В процессе «перезагрузки системы» это допустимо, так как это всегда сопряжено с неким напряжением. Главное – при таких действиях необходимо иметь перспективное видение и стремиться к достижению цели. Меня поддерживает, в общем-то, мнение тех же руководителей наших учреждений. Думаю, что это не лукавство, а на самом деле они начинают чувствовать и понимать, что предлагаемые варианты объективны, более взвешены, нежели то, как обстоит дело на сегодняшний день. Другое дело – что за этим будет? Какой будет результат: позитивный или негативный?

­ Действительно, важный вопрос…

­ Самое, конечно, сложное в том, что все это проходит параллельно. Если бы была возможность все делать последовательно, то, может быть, в чем-то было бы и проще. Отработал модель на одном учреждении, перешел к другому, к третьему, к четвертому, а там уже все само пошло. Но радикальные шаги должны делаться быстро, потому что растянутый процесс может привести к краху. Если это будет сделано быстро, и в 2007 году мы начнем уже заниматься развитием, то задача 2006-го года будет выполнена. Конечно, перед нами еще стоит вопрос активного участия в заявочной кампании федеральной целевой программы, реализация различных грантовых программ с творческими союзами. Мы понимаем значимость работы во всех этих направлениях, но процесс задерживается именно в связи с тем, что мы все-таки должны задать правильную систему координат.

­ Есть какие-либо наметки этой будущей «системы координат»? То есть, если говорить не о принципах, а о практике – что нового появится в псковской культуре?

­ Что планируется сделать – это дать возможность людям разнообразить свой досуг. Например, у нас есть замечательный музей-заповедник «Изборск», на территории которого можно замечательно проводить выходные.

­ Многие этим и занимаются...

­ Да, а наша задача сейчас – организовать событийность, которая будет привязкой к конкретному месту. Как проблему могу обозначить, что многие учреждения, в основном музеи, работают в основном-то на приезжего человека! Есть там какая-то экспозиция, ну и «пипл схавает» – условно говоря, так. Эти стереотипы нужно разрушать. Скажем, почему бы не сделать хотя бы раз в месяц новую выставку, чтобы не только приезжим, но и псковичам было интересно еще раз сходить в музей?

Я ожидаю инициативы

­ Виктор Владимирович, хотелось бы отметить еще один момент: самые интересные культурные события последних лет, которые я помню, были организованы не государственными учреждениями культуры…

­ Например?

­ Например, был замечательный фестиваль танца модерн, были художественные акции, которые устраивал клуб ТИР. Из области молодежного досуга можно вспомнить всевозможные КВНы, концерты современной музыки. Та же «Джазовая провинция» – тоже негосударственное мероприятие.

­ Ну да, в стенах областной филармонии, но на самом деле инициатива не государственная…

­ Я к чему клоню: люди-то хотят жить культурной жизнью!

­ Хотят. Это очевидно, что хотят!

­ Можно как-то помочь не учреждениям, а людям реализовать свой собственный творческий потенциал?

­ Так как вопрос абсолютно абстрактен, точно также я могу абстрактно ответить, что помочь можно. А в некоторых моментах я даже ожидаю инициативы. На это я стараюсь смотреть сквозь розовые очки: считаю, все, кто хочет по-настоящему – и без помощи комитета могут все реализовать. Хотя пример приведу о другом, как раз о помощи. Есть у меня друг в Германии, очень давно туда уехал, наверное, лет десять как. Он фотограф. И тут он мне позвонил сказать о том, что он не сможет приехать этим летом. А и я говорю: слушай, приезжай, у тебя была классная идея, ты хотел организовать выставку. Но он не знал, как получится, дадут ли возможность это сделать. Я говорю: я сейчас занимаюсь вот таким-то делом, так что, главное – привози фотографии, а показать их мы тебе возможность предоставим. И он уже готов переформатировать свои дела, отпуск, все остальное, потому что самое главное сейчас в его творчестве – это сделать выставку именно в Пскове. Другого формата помощи ему не нужно. Если у кого-то еще будет подобная инициатива, она будет всячески поддерживаться.

­ То есть можно придти и сказать: Виктор Владимирович, вот у нас такая-то идея, как вы можете нам помочь?

­ Реально. Это будет совершенно реально. Но в то же время есть, скажем, некоторые иллюзии. Люди, например, приходят и говорят: мы хотим издать книгу. А я вижу, что книга – в общем-то, очень слабая. Причем оценить этот факт можно без всяческого профессионального заключения. Если бы были хоть какие-то вопросы, я отдал бы ее на общественную экспертизу, или еще что-то. Но даже этого не требуется, сразу видно, что идея никуда не годится. А с вашей позиции можно сказать, что я не поддерживаю какую-то инициативу.

­ Нет, ну я же имею в виду жизнеспособные инициативы, когда все-таки есть какое-то здравое культурное зерно.

­ Вот, а это уже другой момент. Отделить зерна от плевел – это и есть наша задача. То есть, понимаете, здесь нужно опять же быть достаточно тонким дипломатом для того, чтобы не сказать, что «твое произведение искусства никуда не годится». Вот история с этой книгой – я человеку рассказал подробно, в чем у меня есть претензии к этому изданию, как у стороннего человека, даже не как у председателя комитета по культуре. А ведь человек искренне рассчитывал на то, что его книга будет издана.

­ За счет областного бюджета?

­ Понятное дело! Я хочу сказать, что денег на издание каких-либо книг нет. Но есть механизмы, когда можно профинансировать издание не из бюджета, а по другой системе, с привлечением внебюджетных средств или просто сделать его самоокупаемым. Я могу в качестве примера привести Натана Файвесовича Левина, который не берет ни копейки из бюджета, но сейчас готовит к изданию очередную свою книгу.

­ Так у него прекрасный проект, который имеет самостоятельную ценность, который интересен достаточно широкому кругу читателей, а не только самому автору…

­ Причем мы с ним на эту тему даже не общались.

­ Может быть, самое главное, что вы ему не мешаете?

­ А чем можно помешать человеку, который самодостаточен в своей деятельности? Понимаете, когда приходят с идеей и считают себя некими «проводниками культуры» на фоне серых чиновников, здесь сразу начинаются проблемы. Вот, например: должны ли мы публиковать стихи псковских поэтов?

­ Должны ли?..

­ А кто сказал, что «мы должны» либо «мы не должны» их публиковать? Да не знаю я! Признаюсь, не отношу себя к знатокам творчества псковских поэтов. Хотя в давние школьные годы на уроках читал по памяти стихи Льва Малякова. Проблема, однако, в том, что многие из них, полагая, что живут еще в советской системе, ждут поддержки со стороны государства, лицом которого в данном случае является Виктор Остренко. Потом появляются всякого рода открытые письма в прессе, и уже из них я узнаю о существовании каких-то проблем у некоторой части творческого сообщества. К сожалению, процесс изначально запрограммирован неверно. Вот тут и возникает диссонанс.

В общем-то, бренд

­ Вам, Виктор Владимирович, не кажется, что в культуре ощутимо наблюдается влияние какой-то, скажем так, местной моды? Вот модно ходить в кино – люди ходят в кинотеатр. Не модно в Пскове ходить в театр – люди не ходят в театр.

­ Знаете, есть классическое понимание моды. Я вот буквально два дня назад был в Третьяковской галерее. Можно ли сказать, что есть или нет моды на этот музей? Людей было очень много, просто колоссальное количество людей от 5 и до 65. Можно ли говорить о том, что это модно или нет?

­ Но это Третьяковка…

­ Это Третьяковка. Точно так же, я считаю, должно быть в отношении любого музея, мало-мальски состоятельного.

­ Но это уже вопрос позиционирования музея. Я знаю, что такое Третьяковка, я знаю, что там шедевры, что если я похвастаюсь: я вот была в Третьяковке, мне скажут: здорово! ты была в Третьяковке! А Псковский музей?..

­ Да, это, в общем-то, бренд. Я могу сказать, что здесь есть упущение Псковского музея. Наверняка издавались научные книги, проводились конференции и так далее на тему уникальных фресок Мирожского монастыря. Но я думаю, что очень немногие в городе Пскове знают об их уникальности…

­ Не может быть!

­ Именно так! Можно в качестве эксперимента провести какой-нибудь опрос. Понимаете, о том, что есть Мирожский монастырь, знают. О том, что там уникальные фрески XII века, я думаю, знает уже меньшее количество людей, и еще меньше тех, что были в Мирожском монастыре и видели их. А еще меньшее количество людей могут с пониманием вопроса говорить о том, что изображено на этих фресках, почему это уникально и в чем их ценность. А это как раз задача самого музея по работе с публикой.

Вообще я вижу работу музея в двух ипостасях. Первое – это функции хранения имеющихся фондов, вопросы безопасности, реставрации и так далее. Вторая функция – это работа с публикой. Мне кажется, что работа с публикой должна быть на другом качественном уровне. Даже при всей мировой известности Третьяковской галереи, я неоднократно видел в Москве наружную рекламу очередной новой выставки, проходящей в Третьяковской галерее. Афиши про Псковский музей-заповедник появляются исключительно тогда, когда туда приезжают восковые фигуры. Мне кажется, здесь нужно что-то менять.

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.

 

1 См.: С. Прокопьева. С новой силой // «ПГ», № 41 (260) от 26 октября - 1 ноября 2005 г.