В вербальной ноте от 21 июня сказано: «Систематический характер этих полётов и тот факт, что в нескольких случаях германские самолёты вторгались в СССР на 100-150 и более километров, исключают возможность того, что эти нарушения были случайными» (посол Германии в СССР Шуленбург в телеграмме, отправленной в немецкий МИД, за полтора часа до начала войны называл происходящее «якобы повторяющимися нарушениями границы»).
Перед той войной в Пскове жили 62 тысячи человек. После освобождения в июле 1944 года здесь осталось только 143 жителя. В следующем номере газеты я напишу статью о человеке, который много лет дружил с Германом Герингом, выпивал с Генрихом Гиммлером, получал подарки и ордена от Адольфа Гитлера, и в итоге в путинской России в честь него назвали гостиницу, открыли музей, установили бюст, издали о нём несколько сочувственных книг… Я этому не удивляюсь, потому что за последние двенадцать лет насмотрелся на «сверхчеловеков» в Москве и Пскове.
Опять сверхнедочеловеки раздувают щёки
И останавливаются от пропасти в одном шаге.
Бинтов не хватает на все ожоги,
Сколько бы ни бились об стену служаки.
Ракеты, точно дорические колонны,
Подпирают серый небесный купол.
Изделия наводятся с правым уклоном,
И кажется, что не стрелять в кого-нибудь просто глупо.
Сверхнедочеловеки всегда рыскают где-то рядом.
Они постоянно где-то под боком
И громко командуют военным парадом.
Возьмут на мушку и смотрят в неё волком.
Очередной сверхнедочеловек выскочит из табакерки без спроса
И трубку мира о подошву погасит,
Не видя ничего дальше собственного носа.
А потом вместо ланча съест протокол разногласий.